Движение горцев Северного Кавказа в конце XVIII в. под руководством шейха Мансура и сама его личность весьма неоднозначно оцениваются в историографии. Известный военный историк Н.Ф. Дубровин называл Мансура «лжепророком». Г. Прозрителев высказал мнение, что по своему происхождению Мансур был итальянцем. Однако это мнение не находит своего подтверждения в исторических источниках. Известно, что Мансур был чеченцем по своему происхождению.
Один из первых советских историков — марксистов М.Н. Покровский весьма положительно оценивал деятельность Мансура: «Это был первый кавказский революционер, — писал он, характеризуя шейха, — которому пришлось умереть на далеком севере (его сослали в Соловецкий монастырь)». Впоследствии, под влиянием работы М. Багирова «К вопросу о характере движения мюридизма и Шамиля» советские историки пересмотрели свое отношение к национальным движениям вообще и к восстанию под руководством шейха Мансура в частности. Так, Н.А. Смирнов безосновательно утверждал, что движение, возглавлявшееся Мансуром, было инспирировано султанской Турцией. Значительный вклад в исследование поставленной проблемы внес Ш.Б. Ахмадов. Он показал, что движение горцев Северного Кавказа под руководством Мансура не было инспирировано извне, а выросло на местной социально-экономической почве Северного Кавказа. Своим острием оно было направлено против политики царизма. Это концепция была поддержана участниками международной научной конференции «Шейх Мансур и освободительная борьба народов Северного Кавказа в последней трети XVIII в.», состоявшейся в 1992 г. в г. Грозном. Нам представляется, что движение под руководством шейха Мансура было своеобразной реакцией на колониальную политику российского царизма, приступившего к завоеванию Северного Кавказа вооруженным путем.
Следует согласиться с Я.А. Гординым, который утверждает, что существование царского плана прорыва в Индию через Кавказ привело к столкновению с горцами. По его словам «…грандиозный план прорыва в Индию через Каспий неизбежно увязывал в один узел взаимоотношения России с Грузией и Кавказом». При этом «именно эта, Петром заложенная традиция взаимоотношений подготовила движение шейха Мансура, ставшее подлинным прологом классического периода Кавказской войны». Далее Я.А. Гордин пи- шет, что «…расширение империи на восток, мечта о прорыве в Индию была одной из на- вязчивых идей Екатерины». К схожим выводам пришел В.И. Лесин, который считает: «…«священная» война правоверных против православных началась по воле самих горцев, все более терявших независимость по мере продвижения русских в Грузию после подписания Георгиевского трактата». Шейха Мансура В.И. Лесин ставит в один ряд с Е. Пугачевым. Французский историк А. Беннигсен также подчеркивал, что восстание под руководством Мансура было вызвано активизацией наступательной политики Российской империи на Северном Кавказе. И действительно, вторая половина XVIII в. явилась важным периодом в политической истории Кавказа. Это было время перелома в ходе многовековой борьбы между Россией и Турцией за господство в Северном Причерноморье в пользу первой и перехода российского царизма к широкому колониальному наступлению на Кавказе.
Весьма важные последствия для внешнеполитического положения Северного Кавказа имели результаты русско-турецкой войны 1768- 1774 гг. Эта война закончилась вну- шительной победой Российской империи. Завершивший войну Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г. значительно укрепил позиции царизма на Черном море и Кавказе. Это позволило царскому правительству активизировать свою северокавказскую политику. Серьезные последствия имело оформление присоединения Кабарды к России. По условиям 21 статьи Кючук-Кайнарджийского договора, решение вопроса о статусе Большой и Малой Кабарды было предоставлено «на волю хана крымского, с советом его и старшинами татарскими». Между тем по русско- крымскому договору 1772 г. хан уже признал Кабарду составной частью России, и вопрос считался решенным в пользу царского правительства. Кабардинцы отказались от нового статуса. С 1774 г. и до конца первой четверти XIX века Кабарда вела упорную борьбу против притязаний царизма.
Царское правительство, опираясь на Кючук- Кайнарджирский договор, развернуло активные действия на Северном Кавказе. В 1777 г. началось строительство укреплений Азово-Моздокской военной линии. В 1783 г. был провозглашен царский манифест о присоединении Крыма, Тамани и Кубанского правобережья к России. После присоединения Крыма на первый план во внешней политике царизма на южном направлении был выдвинут кавказский вопрос. В 1786 г. было образовано Кавказское наместничество. Утверждение господства царизма на Северном Кавказе, захват земель горцев вызвали острое недовольство коренного населения.
Движение под руководством Мансура, направленное против завоевательной политики царизма, началось в 1785 г. Первоначально оно вспыхнуло в Чечне. Как указывалось выше, возглавил движение Ушурма, житель чеченского селения Алды. Он вошел в историю под именем шейха Мансура. Для объединения сил горцев Ушурма использовал идеологию ислама. Впервые со своей религиозной проповедью он выступил в марте 1785 г. Царская администрация с тревогой наблюдала за действиями Ушурмы. Было принято решение подавить движение в самом зародыше. В 1785. г. против отрядов Ушурмы были отправлены войска под командованием полковника Пиери. Царский отряд сжег селение Алды. Однако на обратном пути отряд Пиери был разгромлен в горном ущелье.
Авторитет Ушурмы возрос. Он был провозглашен имамом Чечни и Дагестана, а также наречен именем Мансур («победитель»). Подробное рассмотрение действий шейха Мансура на Северо-Восточном Кавказе не является предметом изучения в рамках статьи, однако необходимо отметить, что летом 1785 г. во главе отряда вооруженных горцев он попытался взять крепость Кизляр, но не имел успеха. Осенью того же года Мансур двинулся в Кабарду, но потерпел там пора- жение от царских войск. В 1786 г. действия шейха на Центральном Кавказе были также безуспешны. Между тем шейх Мансур держал в поле своего зрения и Западную Черкесию.
По материалам турецких архивов, его эмиссары проникли на Кубань в 1784 г., то есть ещё до начала его проповеднической деятельности в Чечне. Когда в 1785 г. началось движение Мансура, представители адыгов выразили ему свою поддержку. Это также подтверждается документами турецких архивов, обнаруженными французским исследователем А. Беннигсеном. Так, в одном из писем знатного адыга Великому Везиру Османской империи сообщалось: «Мой властелин, если ты спрашиваешь новости о Мансуре, то они хорошие. Если ты спрашиваешь новости о скверных неверных, одно наше единственное дело — сражаться с ними. Число наших воинов невелико, но мы сражаемся каждый день и ежечасно».
В этот период западные адыги формально, согласно русско-турецким соглашениям, считались подвластными Османской империи. На самом деле они были политически независимы. Утверждение царизма на Правобережной Кубани вызвало недовольство у многих представителей адыгов. Под натиском А.В. Суворова адыги-жанеевцы оставили в 1778 г. свои земли по правому берегу реки Кубани. Недовольные этим, адыги неоднократно нападали на суворовские военные укрепления. В июне 1786 г. заку- банские горцы приглашали Ушурму (шейха Мансура) к себе, а сами в составе трех тысяч человек атаковали Азово-Моздокскую линию.
В ноябре, согласно данным П.Г. Буткова, закубанцы разбили три полка донских казаков. Учитывая сложившуюся обстановку, летом 1787 г. шейх Мансур перебрался в Закубанье. У имама установились связи с представителями Османской империи . Исходя из того, что Мансур поддерживал определенные отношения с турками, некоторые исследователи делают поспешные выводы и утверждают, что «движение Мансура было организовано Турцией, помогавшей ему всеми средствами. Планы шейха Мансура, по существу, были планами турецкого правительства». Однако документальные материалы говорят о другом.
В 1785–1786 гг., до начала новой русско-турецкой войны, Турция отрицательно относилась к деятельности Мансура по укреплению независимости Северного Кавказа, ибо это противоречило планам утверждения своего владычества в крае. Так, комендант турецкой крепости Суджук-кала Биганзаде Али-Паша в рапорте Великому Везиру от 28 ноября 1785 г. выражал свое беспокойство поведе- нием имама Мансура и выразил опасение, что его действия могут обострить русско- турецкие отношения. Турецкие власти также опасались «мятежного» характера восстания под руководством Мансура. Исходя из фактов, Т.М. Феофилактова, говоря о начальном этапе движения горцев, вполне обоснованно подчеркивает: «Движение горцев возникло как национальное, шейх действовал самостоятельно и отклонил предложения турок о совместном сотрудничестве в борьбе против России». С этим выводом согласуется мнение В.И. Лесина: «…следует признать, что «свя- щенная война» горцев против «неверных» русских отнюдь не была следствием интриг Порты».
Между тем, с началом русско-турецкой войны 1787 — 1791 гг., политическая и военная обстановка на Северо-Западном Кавказе обострилась. Черкесия явилась одним из театров этой войны. В этих условиях Мансур решает вступить в союз с Турцией. Ещё раз подчеркнем при этом, что шейх отнюдь не был турецким ставленником. К союзу с османами его вынуждала тяжелая борьба с царскими войсками. В сентябре 1787 г. имам Мансур во главе 8-тысячного войска, состоявшего из черкесов и закубанских ногайцев, расположился между реками Уруп и Лаба. Царское командование решает разгромить горцев и ногайцев. 20 сентября 1787 г. 8-тысячный отряд царских войск под командованием генерала П.С. Потемкина переправился через реку Кубань и предпринял энергичное наступление. С 20 по 22 сентября состоялись столкновения войск Потемкина и Мансура. Потерпев поражение, имам отступил.
В октябре 1787 года царские войска вновь были двинуты против Мансура. На этот раз отряд под командованием П.А. Текелли нанес серьезное поражение адыгам и ногайцам в районе рек Большой и Малый Зеленчук. Не удовлетворившись этим, Текелли двинулся в земли бесленеевцев и темиргоевцев и варварски истреблял их жилища. После этих событий Мансур вынужден был оставить горы и уйти в Анапу. Активного участия в военных действиях он уже не принимал вплоть до 1791 г. Если роль шейха Мансура в военных действиях на Северо-Западном Кавказе была невелика, то его религиозная и политическая деятельность в Западной Черкесии оставила заметный след. Недаром впоследствии, в 1843 г., начальник Черноморской береговой линии генерал А.И. Будберг отмечал: «В 1791 году, чеченский пастух Шейх Мансур сделал то, чего Хаджи Магомет не сумел сделать в настоящее время.
Но тогдашнее восстание закубанцев подавлено экспедициею Гудовича, и кончено взятием Анапы…». В политической сфере шейх Мансур выдвинул идею объединения горцев в борьбе против царизма. Лозунг этот был актуален, но не был осуществим в реальных усло- виях конца XVIII в. Другое дело, что идеи Мансура не пропали, они получили развитие и в теории и на практике в следующем, XIX в. Недаром исследователи поставленной проблемы единодушно считают шейха Мансура предшественником имамов Гази-Мухаммеда, Гамзат-Бека и Шамиля. И на Северо-Западном Кавказе были, попытки претворения в жизнь идей развития государственности, выдвинутых Мансуром.
Другим важным направлением деятельности шейха в Черкесии являлось распространение им шариата и укрепление позиций ислама в целом. Религиозная программа Мансура состояла из трех пунктов: а) возвращение к первоначальному исламу с присущим ему аскетизмом и нравственным очищением; б) борьба против адатов и внедрение шариата; в) ведение газавата («священной войны») против неверных и против царизма. Следует согласиться с А. Беннигсеном, который писал, что в Черкесии «проповеди шейха Мансура, понятные и простые, обращенные главным образом к крестьянам, способствовали превращению их в мусульман, стойко привязанных к религии… Насаждение ислама среди населения Северо-Западного Кавказа, самая трудная работа шейха Мансура». В одном из писем, обращенном к горцам Северного Кавказа, Мансур писал: «Мы пренебрегали законами бога. Подчинимся его законам, отбросим все, что он нам запретил и подготовим себя к битве (газават)».
В контексте изучаемой проблематики необходимо обратиться к вопросу распространения ислама в Черкесии. Ислам начинает проникать в Черкесию в XIV в. из Золотой Орды. Процесс его распространения среди адыгов растянулся почти на 500 лет. Характерной особенностью духовного мировоззрения адыгов являлся религиозный синкретизм, т.е. есть сосуществование язычества, христианства и ислама. В XVI — XVIII вв. адыги считались полухристианами-полумусульманами. В течение XVIII в. позиции ислама в Черкесии постепенно упрочиваются. А.П. Новосельцев совершенно справедливо отмечал, что «…массовая исламизация адыгов, чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев, а также отчасти осетин наблюдается лишь с конца XVIII в., когда принятие ислама стало формой борьбы горских народов против самодержавия. В этих условиях ислам, который в XVI — XVII вв. рассматривался как религия враждебных горцам Крыма и Османской империи, постепенно стал идеологическим знаменем в борьбе против захватнической политики царизма». Деятельность шейха Мансура способствовала дальнейшему распространению ислама среди адыгов. Однако следует оговориться, что процесс исламизации гор-ных адыгов продолжался вплоть до окончания Кавказской войны в 60-х годах XIX в. Жизнь шейха Мансура завершилась трагически. Он попал в плен к русским в 1791 г., когда войска под командованием И.В. Гудовича взяли штурмом турецкую крепость Анапу. Мансур был заключен в Шлиссельбургскую крепость, где и умер в апреле 1794 г.
©ncau.ru
создано на основе открытых данных в интернете